Я лечила любовь подругами,
Коньяками, котами, встречами.
Для чего ж я тебя нагуглила?
Сколько ж страсти в рубашке клетчатой...
Снег за шиворот, смех - отдушина.
Расстоянием лечила, стенами.
Мне сказали: любовь запущена,
В вашем случае лечится временем.
- Jūms tik kad tiesiog pasišaipyti, - atsidusau aš.
- Nemanau šaipytis, bet gailestingai bandau tave išvaduoti nuo iliuzijų.
/Maksas Frajus/
- Nemanau šaipytis, bet gailestingai bandau tave išvaduoti nuo iliuzijų.
/Maksas Frajus/
Kai tu nori išpažinti nuodėmes, manai, kad nuvalai plokštę, atverti naują puslapį, bet tai niekada nepasiteisina.
____________________________ Negali ištrinti to, ką padarei...
________________
____________________________ Negali ištrinti to, ką padarei...
________________
Be kerėjimų tamsių,
Be maldų į nežinią,
Ranką draugiškai tiesiu,
Tą, kur rašo dešinę.
Tą, kur kryžiumi šįryt
Kaktą vaiko palietė.
Tą, kuria turiu rašyt
Tai, ką Viešpats paliepė.
O kairioji netikra.
Sako melagingoji.
Mano ištiesta ranka
Dešinė, teisingoji!
/Marina Cvetajeva.1918 m. spalio 23 d.Iš rusų k. vertė Ramutė Skučaitė./
-
Be maldų į nežinią,
Ranką draugiškai tiesiu,
Tą, kur rašo dešinę.
Tą, kur kryžiumi šįryt
Kaktą vaiko palietė.
Tą, kuria turiu rašyt
Tai, ką Viešpats paliepė.
O kairioji netikra.
Sako melagingoji.
Mano ištiesta ranka
Dešinė, teisingoji!
/Marina Cvetajeva.1918 m. spalio 23 d.Iš rusų k. vertė Ramutė Skučaitė./
-
Neleisk aistroms savoms
Peržengti tavo valios slenksčio.
Bet Alachas išmintingesnis...
/Tūkstantis ir viena naktis/
Peržengti tavo valios slenksčio.
Bet Alachas išmintingesnis...
/Tūkstantis ir viena naktis/
Bus visai blogai - skambink. Rūkysime kartu, net jei metėme, net jei išsiskyrėme...
Gyvenimas laužo žmones be jokio triukšmo, be jokių šūksnių, nepastebimai.
/Maksimas Gorkis/
/Maksimas Gorkis/
Raudonos uogos. Lapai kaip iš vaško.
Pasaulis miršta, silpnas ir gražus.
Štai vėjas debesį ties kaimu drasko,
Ir rėkia debesis, į žmogų panašus.
Pilkam danguj geltoni lapai dreba,
Ir aš, per mišką eidamas, žiūriu
Į tą švininį rudeninį grabą,
Kur šoka liepsnos lapų žiburių.
Didžiulis vėjas seną pušį laužo.
Šermukšnių kekės dega miškuose.
Ir driekiasi su dūmais drėgno laužo
Rudens žolėj klajojanti dvasia.
/Henrikas Radauskas/
Pasaulis miršta, silpnas ir gražus.
Štai vėjas debesį ties kaimu drasko,
Ir rėkia debesis, į žmogų panašus.
Pilkam danguj geltoni lapai dreba,
Ir aš, per mišką eidamas, žiūriu
Į tą švininį rudeninį grabą,
Kur šoka liepsnos lapų žiburių.
Didžiulis vėjas seną pušį laužo.
Šermukšnių kekės dega miškuose.
Ir driekiasi su dūmais drėgno laužo
Rudens žolėj klajojanti dvasia.
/Henrikas Radauskas/
Я могу за другого замуж.
Я могу от другого сына. Я могу быть с другим мужчиной. Ненавижу .
Я могу Я умею Да уж
И любить его очень-очень.
Целовать, называть «котенком»
Окунаться в чужие ночи
Жить легко и смеяться звонко.
Иногда только сигареты,
В пьяном дыме глаза и губы
Иногда только боль от света
По глазам, пальцы в пальцы грубо.
Иногда только в телефоне
Целый мир вдруг перевернется.
И на этом туманном фоне
Твоим голосом отзовется.
Но уже от другого сына
И уже за другого замуж
Пальцы путаются и стынут.
Я могу. Я умею. Да уж
А кто-то сверху... наблюдает и смеётся
Как засыпаем с тем, с кем не хотим... проснуться
Не понимая, как нам, людям, это удаётся..?
С утра друг другу... так фальшиво... мило улыбнуться
Как мы друг другу врём, что всё забыто
Как утром кофе с мыслями, как всё достало
Не вымыта посуда... и в душе размыто
Страх всё разрушить... и начать сначала
Как мы не знаем цену... тем словам, что говорим
Как предаём друг друга, нарушая обещания
Как мы не ценим то, что... есть и не храним
Себе прощаем всё, другим и половины не прощая
И невозможно... вырваться за рамки этой схемы
Ты начинаешь... путь сам, где правда, а где ложь
Мы роботы, живущие по правилам... системы
Привыкшие ... чувствовать... боль и дрожь
А утром... я проснусь, пока... ты спишь
Надену твою майку и готовить... капучино....
Тихонько прошепчу: ?-вставай, малыш ?
А в сердце ... у меня... совсем другой... мужчина
/Tatjana Bezborodova /
Я могу от другого сына. Я могу быть с другим мужчиной. Ненавижу .
Я могу Я умею Да уж
И любить его очень-очень.
Целовать, называть «котенком»
Окунаться в чужие ночи
Жить легко и смеяться звонко.
Иногда только сигареты,
В пьяном дыме глаза и губы
Иногда только боль от света
По глазам, пальцы в пальцы грубо.
Иногда только в телефоне
Целый мир вдруг перевернется.
И на этом туманном фоне
Твоим голосом отзовется.
Но уже от другого сына
И уже за другого замуж
Пальцы путаются и стынут.
Я могу. Я умею. Да уж
А кто-то сверху... наблюдает и смеётся
Как засыпаем с тем, с кем не хотим... проснуться
Не понимая, как нам, людям, это удаётся..?
С утра друг другу... так фальшиво... мило улыбнуться
Как мы друг другу врём, что всё забыто
Как утром кофе с мыслями, как всё достало
Не вымыта посуда... и в душе размыто
Страх всё разрушить... и начать сначала
Как мы не знаем цену... тем словам, что говорим
Как предаём друг друга, нарушая обещания
Как мы не ценим то, что... есть и не храним
Себе прощаем всё, другим и половины не прощая
И невозможно... вырваться за рамки этой схемы
Ты начинаешь... путь сам, где правда, а где ложь
Мы роботы, живущие по правилам... системы
Привыкшие ... чувствовать... боль и дрожь
А утром... я проснусь, пока... ты спишь
Надену твою майку и готовить... капучино....
Тихонько прошепчу: ?-вставай, малыш ?
А в сердце ... у меня... совсем другой... мужчина
/Tatjana Bezborodova /
Mylinčios akys į šonus nežiūri...
Aš žinojau ... tai bus blogai...
____________ Bet gi privalėjau tuo įsitikinti..!
____________ Bet gi privalėjau tuo įsitikinti..!
Aš nepavargstu stebėtis, kaip įprasta diena akimoju virsta gyvenimo pragaru.
/Jodi Picoult/
___-
/Jodi Picoult/
___-